Высокие ставки Центробанка. Что делает регулятор и как планировать свой бюджет

Донецк, 14 апр — ДАН. На этой неделе Банк России выпустил свой ежегодный отчет по итогам деятельности в 2023 году. На заседании Госдумы, посвященном этому событию, председатель ЦБ Эльвира Набиуллина объяснила решение регулятора резко и надолго повысить ключевую ставку. О том, почему ЦБ избрал своим приоритетом борьбу с инфляцией любой ценой и почему эти решения в наших условиях являются совершенно оправданными, читайте в материале Донецкого агентства новостей.

В середине 2023 года Россия второй раз столкнулась со значительным ускорением инфляции, быстро перевалившей за отметку в 5%, а затем 6% и 7%. В этих условиях Банк России отреагировал исключительно жестко, подняв ставку сразу на несколько процентных пунктов, затем доведя её до 16% и оставив на таком уровне вплоть до сегодняшнего дня. Аналитики предсказывают, что раньше второго полугодия ставка снижаться не будет.

Данное решение подвергалось неоднократной критике. Повышение ключевой ставки в норме приводит к повышению процентных ставок в среднем по экономике и снижает доступность кредита как для потребителей, так и для бизнеса, и в общем замедляет экономический рост. Критики считают, что нынешняя ставка непомерно высока (в реальном выражении, то есть, за вычетом инфляции, она действительно одна из самых высоких в мире) и тормозит развитие страны, что высокие ставки могут приводить к обратному эффекту и, наконец, что инфляция сама по себе не так уж ужасна.

Почему вообще так важно бороться с инфляцией?

Эльвира Набиуллина в ходе выступления в Госдуме отметила, что рост цен является точно таким же налогом на промышленность, как и на бедных. Большинство предприятий сейчас ощущает, что рост издержек, который неизбежен при высокой инфляции, «кусается» даже больше временного увеличения процентных расходов (по кредитам). Об этом, по ее словам, напрямую говорят руководители предприятий. В текущих условиях жесткая денежно-кредитная политика не противоречит развитию экономики, интересам реального сектора, как это иногда представляют.

При этом рост ставок по всей экономике пока не является для компаний чем-то катастрофическим. По данным ЦБ, за год корпоративный кредитный портфель вырос на 20%, или более чем на 12 трлн рублей, а объем корпоративных облигаций прибавил 4,6 трлн рублей. Набиуллина отметила, что эти деньги в числе прочего пошли на закупку оборудования, замещение внешних долгов, покупку бизнеса у уходящих иностранных компаний, импортозамещение. Исходя из этих цифр невозможно говорить о том, что кредит бизнесу недоступен.

Одновременно высокие ставки побудили население сберегать. За пять месяцев до конца года вклады граждан выросли на 5,3 трлн рублей, а заработки за счет размещения денег на срочных депозитах составили триллион рублей. Сбережения не только стабилизируют финансовое положение россиян в среднесрочном плане, но и смягчают остроту инфляции, так как эти деньги не идут на потребительский рынок.

Сейчас мы уже видим предварительные результаты политики ЦБ

Инфляция с марта начинает замедляться, составив 0,4% против 0,68% в феврале. В годовом исчислении рост цен остается высоким — около 7,7%, но это связано с эффектом низкой базы, который сойдет на нет к концу первого полугодия. При этом темпы роста экономики в стране по-прежнему остаются исключительно высокими, несмотря на все проблемы вроде нехватки рабочей силы. В феврале ВВП увеличился сразу на 7,7% против 4,6% в январе.

Таким образом, явных отрицательных последствий у жесткой антиинфляционной политики ЦБ нет. Альтернативы могли бы быть заметно хуже. Классический пример — Турция, где в свое время на ускорение роста цен власти ответили снижением ставки, следуя советам неортодоксальных экономистов. Результат не заставил себя ждать: инфляция быстро стала двузначной, а национальная валюта обрушилась к доллару в общей сложности в семь раз. Турецкие власти все равно пошли на ужесточение ставок, только теперь им пришлось это делать еще резче. Пока успехов немного: индекс роста потребительских цен в марте 2024 года достиг 65%. Таков итог промедления в вопросе антиинфляционной борьбы.