«Я будто отсюда»: как врач из Кузбасса нашла себя в Горловке

Съездив всего два раза в служебную командировку в Горловку, детский невролог кузбасской областной больницы Ирина Глебова стала считать прифронтовой город Донбасса своей родиной. Такими близкими людьми ей стали горловчане, такими своими.

Когда совсем прижмет

Ирина погружается в Донбасс, словно в свое далекое детство.

Все здесь замерло в Горловке, все остановилось, будто в Советском Союзе деревья, люди, говорит врач. Они искренние и простые, особо не избалованные, не жалостливые, знаете тут болит, здесь колет. Приходят к врачу, когда уже совсем прижмет. В первую командировку, заходит в кабинет дедушка, ведет за ручку свою бабушку. Ведет, знаете, как невесту под венец, так трепетно и нежно. Дедуля кавалер во рту коронки золотые, зубы чищенные, сухенький такой Сеченов Павлов. Они в подвале месяц в деревне Каменка прятались от бомбежек, бабушка оглохла от них, все повторяла мне: Деточка, ты погромче говори. Бедные мои.

Ирина Викторовна на минуту останавливается. Не скрывая эмоциональных воспоминаний, плачет. Но очень скупо, почти незаметно. Но все же продолжает задевать болевые точки, словно боится что-то забыть рассказать.

Господи, как волшебно Ирина работает! Она и врач, и мать для пациентов, и сестра, и любимая женщина. Люди с ней говорят, и говорят, насколько им тяжело душевно. Это даже не приемы врачебные, а теплые встречи. Многие остались одни, кто погиб, кто умер от переживаний.

Не могла не стать врачом

Ирина Викторовна не могла не стать доктором по определению. Так было решено с детства. А может, именно с того дня, когда она, приезжая в гости к родственникам, шла к тете в Кировскую больницу Кемерова, и, надевая белый халат, с замиранием и неподдельным, как сама говорит, щенячьим трепетом, наблюдала, как ее Нина Васильевна лечит людей.

Невозможно было описать словами нежность тетки к пациентам, ее вселенское желанием избавить их от боли, страданий.

И все же Ирина рассказала тете о своем жизненном выборе, только когда уже поступила в мединститут. Реакция была спокойной ни радости, ни сожаления. Приняв решение племянницы как должное, Нина Васильевна в напутствие подарила ей профессиональные книги по неврологии.

Но вот ведь судьба, дядя по маминой линии тоже был врачом, военным только, преподавал в Военно-медицинской академии. Может, мне так и предначертано было побывать в таких командировках, говорит доктор.

Нечеловеческая стойкость

Из самых острых воспоминаний помощь своим коллегам уже в нерабочее время. По ночам, когда скорые одна за другой привозят раненых. И сейчас, и тогда в первую командировку.

В отдельные сутки до сотни солдат. И вот тогда сердце не бьется, не стучится, оно просто вырывается из груди ритм сумасшедший. Анализы брать и УЗИ делать некогда, поэтому первичный осмотр, диагноз и в оперблок. Конечности раздроблены решение об ампутации или сохранении. Вот он лежит, солдатик в крови, ему больно до ужаса, но терпит и молчит. Стойкость нечеловеческая. Проникаешься к нему даже не уважением, а божественным чувством любви и сострадания только бы жил. И врачи горловчане, сибиряки спасают много ребят, творят из невозможного и нереального настоящее чудо.

Ирина Глебова именно в Горловке становится и врачом, и санитаром в таких вот условиях. И терапевтом, и кардиологом, к слову, тоже, ведь лечит и сердечные болезни, и даже цирроз печени.

Ее и других кузбассовцев в Донбассе с гордостью называют русскими врачами, попасть к ним считают счастьем.

В минуты тишины

И в этот раз сибирячка ехала в Горловку уже как на свою родину. И вот она, израненная, но любимая!

Глебова по специальности хоть и детский невролог, но ребятишек принимает гораздо меньше, чем взрослых. За все время маленьких пациентов было всего пятеро. Все ведь по домам.

Ей запомнился случай девочки с не диагностированным сахарным диабетом. Анализы в норме, а привозят без сознания и в поту. Но подтвердили в итоге, назначили лечение, выходили. С инсультом мальчик, с ДЦП один ребенок. К детским болям привыкнуть невозможно, это для женщины острее.

О страхах во время прилетов Ирина говорит мало, почти ничего, отвечая только, что со временем к разрывам снарядов привыкла. В Горловке все напоминает о войне. Сравнила город с кадрами фотохроники послевоенных городов 40-х, с большим количеством солдат на улице. Многие на костылях, на протезах.

Чувствуется запах передовой, вот она, близко, всего в нескольких километрах. Сфотографировала улицу, в кадр попал участок, огороженный колючкой и с надписью: Осторожно, мины. Тут же догнали военные и вежливо попросили удалить снимок. Очищала фото при них. А могла запросто попасть и в комендатуру, рассказала кемеровчанка.

Просто РОДИНА

Она уверена, что на Донбассе обрела свою родину, не первую, не вторую, а просто РОДИНУ.

Я будто родилась здесь и выросла, я будто отсюда. И каждое дыхание города любимо, и любой горловчанин свой мне по духу и совести. Но самая главная мотивация мои пациенты. Эти старики, одинокая Тамара Васильевна, дети, которых надо довести, долечить, говорит Ирина.